Незапятнанные, берегитесь! Вас легко распознать.

Осторожней, можешь стать выигрышем в чужой лотерее!

Мрак еще не полный — гнилушки светятся.

Фемида слепа. И слуг своих она не видит?

Границы мысли? Поищи на карте.

Что деформировало их лица? Слишком высокие слова.

И зло хочет всего лишь осчастливить нас.

Его пытали. Искали в нем собственные мысли.

Сколько бессмертий собрано из чужих жизней!

Заблуждайся вместе с коллективом!

Воспевателям высоких чувств не всегда удается втиснуть их себе в грудь.

Держи руку на пульсе времени, чтобы в любой миг ты мог схватить его за лапищу.

Тени могущественных не дотягивают до них.

Верую в реинкарнацию идеологии.

И у самого плоского человечишки, к сожалению, три измерения.

И только при воплощении видишь, что может сделать из идеи режиссура.

Мы объелись чужой ненасытностью.

Направления искусства предпочитают направлять себя сами.

Поет в хоре, но только сольные партии.

У него Пегас на колесиках.

Совершенство недостижимо? И тем не менее есть люди, которые губят его.

Новинка: светоч-невидимка.

Порой надобно аккомпанировать своему молчанию на лире.

И враг ударяет по слабой струне. Чтобы лопнула.

Во время „Недели доброго отношения к животным“ не потворствуй зверю в человеке.

Если бы сегодня кто-нибудь смог доказать, что является потомком Спартака, то был бы он явно не левым деятелем, а украшением римской аристократии.

Истинные новаторы! Их бредятина ничем не напоминает прошлогоднюю.

Будьте бдительны: не только опечатка может превратить „рационализм“ в „национализм“.

И антисемитов распознают по носу. Вынюхивающему.

Какой химический состав граждан может допустить государство?

Шовинизм, он до того плоский, что протиснется всюду.

У всех отвратительный привкус во рту, потому что мы все время жрем друг друга.

Не отдавай честь тем, кто ее у тебя отнял.

Распространение незнания об окружающем мире тоже должно быть научно подкреплено.

Любой режим в конце концов становится старым режимом.

Людоеды, когда хотят познать вкус наук, урезают языки ученым.

Есть искусства, которые беременеют только на прокрустовом ложе.

„Почему так мало орлов?“ Судьба обычно так бросается человеком, что наверху чаще всего оказывается решка.

Человеческую жизнь допустимо продлевать только тогда, когда уменьшаются ее страдания.

Те, кто боится голой правды, сдирают с нее кожу.

Кто знает, сколько чудесных вещей скрыто под этикеткой „Ящик Пандоры“?

Интересуются, я — акробат с сеткой или без? С сеткой, с сеткой, только земли под ней что-то не видно.

В нашу эпоху народ может быть моторизован, лишь бы у него были тормоза.

Никакой „Сонник“ так и не объяснил мне, что означает сон о свободе.

Оппозиционер. Поднимал тосты, держа бокал в сжатом кулаке.

Верю, что родившийся под скверной звездой сможет быть — с ходом прогресса — сослан на нее.

Человек есть единое целое, если только ближние не решат иначе.

Не верьте им, что Одиссеи с компасами!

Как редки моменты, когда человек равен себе!

Когда он ударил мечом в грудь врага, его восхитил звон брони. Это его и погубило. Так гибнут романтики.

Берегись поденок, у них мало времени.

„Миру грозит голод. Слишком поспешно обратили людоедов“, — заметил Сатана.

Человек, а что бы тебе не возникнуть из праха, в который рушатся Бастилии?

Не следует утрачивать надежду: звери когда-нибудь станут людьми. И не будут нести ответственности за зверства.

На дороге добродетели небезопасно. Дорожная полиция делает вид, будто не замечает, что движение идет в обе стороны.

Не будь предостерегающим плакатом только тогда, когда тебя прижмут к стене.

Он бросил последнюю карту. И теперь опасен: руки у него свободны.

А может, Вифлеем и должен находиться неподалеку от Содома и Гоморры?

Сколько же людей за позволение созерцать собственный пупок соглашаются согнуть шею!

Из проблем права: до скольких трупов можно ошибаться?

Плыл по течению. Но кролем, не поднимая лица.

Бывают времена, когда люди, говоря во сне, лгут.

Некоторые, подкладывая бомбы с часовым механизмом, забывают о часовых поясах.

Антеи, остерегайтесь грязи!

Мертвые молчат — до времени, которое скажет за них.

Страна эта крайне привлекательна для туристов! В ней столько людских развалин.

Темно в государстве, где негодяи вышли в светочи.

Зачем мне „Путеводитель по аду“? Ад в нем представлен раем.

Земля — ох эта точка под знаком вопроса!

„Мелкие мерзавцы!“ — сказал он о своих противниках. „Тебе повезло, — заметил я. — Добейся власти, и они будут на твоей стороне“.

Ах, дожить бы до такого летосчисления: Anno homini* и т. д.

Сколько масок нужно надеть человеку, чтобы не почувствовать пощечины?

Жрецы, съедавшие дары, которые приносили богам, упускали из виду, что придется также и испить за них их чашу.

И все-таки на чьей-то шее должно затупиться лезвие гильотины.

Ничего удивительного, что над его головой собирались все тучи и в нее били все молнии — слишком у него был широкий горизонт.

„Не люблю мгновений свободы, — признавался узник со стажем. — Снимают соединяющую нас цепь, и остаешься один как перст“.

Они ненавидят меня, думая, что я выкладываю им правду. Глупцы! Я укрываю ее от них, потому что не хочу, чтобы она их исцелила.

Когда у некоторых вытаскивают изо рта кляп, они немеют от восторга.

„Нужно все переносить со стоическим спокойствием“, — советуют чаще всего — такая вот странность — циники.

Претензии сатиры тоже возрастают — смеяться над все более благородными преступниками.

Горе тому, кого коснулось табу!

Собрались толпою года. Интересовались: „Составим ли мы эпоху?“

Легковерные — какая опасная секта!

„У этого человека несомненно протез, — сказал Ватсон Шерлоку Холмсу. — Руку Иксу он бы не подал“.

А может, только в мире, где не знают силы тяжести, падение на дно будет достойно презрения?

Стыдно громам гибнуть в громоотводах.

У меня часто появляется впечатление, что мир — всего лишь кулисы, но я дрожу от страха, что из-за них выйдут толпы новых статистов.

Укрепи тряпку на палке, и многие скажут, что это знамя.

Порою начальническое кресло насильно подсовывается под зад.

„Мы были людьми“ — этот отрывок из Бориса Пастернака столько лиц вызывает в памяти, к стольким встреченным лбам прилипает!

Одно небольшое сомненьице: боюсь я, как бы человек, завоевывая новые звезды, не утратил почвы под ногами.

Люди, нас слишком много — боюсь, как бы нас не стало меньше!

Многие кормчие окружают себя нулями — ибо те похожи на спасательные круги.

Не удирай от убегающего врага — он может подумать, что ты его передразниваешь.

Частенько надо отойти в сторону, чтобы увидеть профиль эпохи.

Вся надежда на то, что кроме закона джунглей существует и беззаконие джунглей.

Есть точки, которые не предложения завершают, а затыкают уста.

Построил карточный домик. Но из крапленых карт. Может, они окажутся устойчивей.

Вот вам феномен перспективы! Человек заслоняет мне весь мир.

По какому праву распинают на кресте тех, кого не станут чтить?