Panem et circenses!* Хлеб при этом должен быть все белее, а зрелища все кровавее.

Осторожней с драматизацией жизни! А ну как найдутся лучшие исполнители на ваши роли!

Смерть — deus ex machina человеческой трагедии.

Не стоит пропагандировать pure nonsense* там, где царит common nonsens**.

На людской коже запишешь все — покуда она на человеке.

Пегасу даны крылья, чтобы трудней было брыкаться.

Забавный сноб: мечтал о том, чтобы на его визитной карточке перед фамилией стояло не д-р или гр., а св.

Уродилось много гениев. Будем надеяться, что некоторые из них окажутся не без способностей.

Дрессированные попугаи ничего не повторяют.

Вот бы стать знаменитым, чтобы иметь возможность позволить себе быть инкогнито.

Порой у человека возникает ощущение, будто он болтается на сцене, даже не будучи артистом.

Тени куда способней: делают то же самое без всяких усилий.

По вкусу критика X. можно ориентироваться, как по компасу: он у него идеально скверный.

Достаточно слова — все прочее болтовня.

Я держал счастье за хвост; оно вырвалось, оставив у меня в руке перо, которым я пишу.

Преступление — муза проповедников и моралистов.

Время останется людоедом.

В уважающих себя театрах должен быть люк, куда проваливаются со стыда.

У некоторых крылья вырастают из горба.

На котурнах труднее сходить со сцены.

Собственное бессилие так же опасно, как и чужое насилие.

И лилии трепещут перед мелиорацией.

Слабая память поколений закрепляет легенды.

Не останавливайся на ночлег там, где даже клопы не могут спать.

Мы с интеллигентной пани X. были на конном заводе в У. Великолепный жеребец демонстрировал чудеса мужественности. „А вот Кароль Ижиковски, — вдруг обратилась ко мне пани X., — утверждал, что настоящий писатель может создать за свою жизнь всего лишь несколько истинных афоризмов“.

На людскую память рассчитывать нельзя. К сожалению, на беспамятство тоже.

Я видел следствия, которые ежегодно порождали новую причину.

Человек не настолько глуп, чтобы время от времени не прикинуться дурачком.

И свиньи порой, глядя на пастуха, презрительно хрюкают: „Свинопас!“

Круг семьи не опишешь циркулем.

За сколько голосов при голосовании засчитывается голос истории?

У человека два профиля. Слева и справа. Да, и еще два изнутри.

Из опыта стрелка: в великих трудней попасть, чем в малых.

Ставь точку под знаком вопроса!

И людоеды спасают людей из пасти акулы.

Не удивляйся: тот, кто отнюдь не благоухает, любит, чтобы ему курили фимиам.

Порой гораздо безопасней дать зверю смотреться в выпуклое или вогнутое зеркало, нежели в обычное.

Идеальные подделки должны разделять судьбу подлинников.

Воры тоже иногда ходят в ореоле. И отнюдь не в краденом.

Его угол зрения стал причиной выселения из этого угла.

Порой у меня сжимается горло, чтобы не пропустить голос сердца в голову или vice versa*.

Лист дрожит — Господи, да за что он может быть привлечен к ответственности?

Первый человек не чувствовал себя одиноким, он не умел считать.

Если бы то, что бьется в нас, и вправду было сердцем, оно не умирало бы, чтобы тем самым нас убить.

Сколько соловьев нужно проглотить хищнику, чтобы начать петь?

Не все фениксы, воскресшие из пепла, признаются в своем прошлом.

Несчастен тот, кто не видит звезд, пока не получит по зубам.

По боковым тропкам мышления частенько мимо тебя прошмыгивает перепуганный смысл.

Некоторые люди знают в одних языках только „да“, а в других только „нет“.

Стройте фразы на века. А ну как случится землетрясение.

Будем людьми хотя бы до тех пор, пока наука не откроет, что мы являемся чем-то другим.

А у матадора на арене хотя бы иногда возникает мысль, что он ведет бой с бифштексом?

Искусство живо не заседаниями, а завихрениями.

И что ты на это скажешь, физика? Охлаждение отношений между людьми происходит вследствие трений между ними.

И вдруг Автор пробуждается в брюхе Публики, как Иона во чреве кита, но чувствует, что Зритель его полностью переварил. Ах, если бы не было выхода из такого успеха!

Когда ты достиг вершины, у тебя есть отговорка — дальше идти некуда.

Искусство быть предателем, когда предать некого.

Даже дьявол всегда требовал, чтобы договор с ним скреплялся собственной кровью.

Извечная мечта палача: комплимент приговоренного за отличное качество казни.

Не могу поверить, что X. действительно существует, я ведь давеча внимательно присмотрелся к нему.

Не всякий пастырь гонит своих овечек пастись на вершинах духа.

Кто после смерти не видит никакой разницы, недостоин был родиться.

Вечно ставит проблему с ног на голову. К сожалению, на свою.

Умираешь от восторга — берегись воскрешения.

Он слишком доверялся законам физики. Думал, что без усилий скатится вниз, но застрял на полпути. Да вы знаете его, этого середнячка.

Будем надеяться, что литература наинизшего разбора когда-нибудь станет элитарной. Для узкого круга последних четвертьинтеллигентов.

Когда ошибки будут реже, они станут гораздо ценней.

„Не верь“, — нашептывает тебе дьявол. „Верь“, — вторит ему ангел. А иногда наоборот.

„Каждый шаг таит в себе риск, — говаривал обыкновенно один танцмейстер. — Он может породить новый танец“.

О, эта тихая гордость в человеке: смерть противится нам, но в конце концов уступает.

Сколько же людей отправляется в странствия за собственный горизонт!

И маятник идет в ногу со временем.

Ты — дитя своего времени. Тебе принадлежит выбор, от кого оно произведет тебя на свет.

У истинного избранника нет выбора.

Живи современностью, если не можешь это отложить на другие времена.

Отнес Глупость к мастеру. „Можно ли ее переделать в Мудрость?“ — „Можно, — ответил мастер, — и еще останется“.

Сколько же обрядов у неверия!

Осторожней, шут, закутайся в плащ, а то видна нагота философа.

Бездомные идеи всегда находят приют в человеке.

Правота всегда должна быть на собственной стороне.

Когда мы докопаемся до самых глубоких археологических слоев, то, быть может, найдем следы великой культуры, существовавшей до сотворения человека.

Потусторонний мир управляется законами того мира, к которому относится.

После каждого „последнего крика“ литературы я обычно ожидаю ее последнего вздоха.

Техника дойдет до такого совершенства, что человек сможет обойтись и без себя самого.

С ума сходят только люди со здоровым рассудком.

Если ты оказался полудурком в толпе, не огорчайся, наверняка сыщется и второй.

Пусть только вкушающие плоды преступления не выплевывают косточки на плодородную почву.

Упражняйся в мнемотехнике. Это иногда позволит тебе вспомнить, что ты живешь.

Достаточно предаться иллюзиям, чтобы тут же ощутить реальные последствия.

Попробуй что-нибудь сказать без отсылки к легенде, пословице, идиоме или без цитаты — пусть даже ходячей — из литературы. И вот тут ты поймешь, до чего нелегко быть необразованным.

По широте улыбок можно исчислить пределы свободы.

Я вижу людей нагими, но не всегда это выдаю, так как они потребуют, чтобы я их одел.

Людское невежество не отстает от науки. Одновременно с ней оно завоевывает те же самые девственные просторы гения.

Порою за тем, от чего мы укрываемся, что-то кроется.

Человеку, не приспособленному к жизни, следует пройти переподготовку. Быть может, он окажется пригоден для какой-нибудь другой формы бытия.

Разговоры о погоде при первых признаках конца света станут весьма занимательными.

Очень часто за вину отцов получают награду лишь сыновья.

А может, твой бог хочет, чтобы ты славил его перед другими богами.

Многие в автобиографии умалчивают о своем несуществовании.

Не фокус пылать вожделением, ежели жизнь все время выпячивает перед тобой задницу.