Почему чувство любви испытывают, а чувством юмора обладают. Разве это наследственный капитал, гарантирующий высокий доход?
Всегда легче взывать к чужой совести, чем вслушиваться в голос собственной.
Берегите окружающую среду! Иначе ей некого будет окружать.
С какой поистине космической скоростью на смену допотопной ступе с бабою Ягой прилетели новомодные НЛО!
Порой и играющие словами метят в профессионалы.
Нет такой выработанной золотой копи, в которой не осталось бы ни единой крупицы золота.
Наибольшее из зол — это когда не остается даже возможности из нескольких зол выбрать наименьшее.
Один из худших видов цепной реакции — цепная реакция грубости.
Сцена жизни отличается от театральных подмостков большим количеством суфлеров.
Лучше быть невольным поклонником женской красоты, чем женоненавистником поневоле.
Хотя и не имеет цены, но дороже всего обходится жизненный опыт.
Самоуважение необходимо человеку хотя бы для того, чтобы он мог относится к другим, как к самому себе.
Усердный, но бездарный подобен жёрнову. Он усердно перемалывает те зерна, которые выращены другими.
Тому, кто хочет научиться смотреть в корень, совсем не обязательно становиться садоводом или стоматологом.
Сколько поражений начинается с победы любой ценой.
Бездуховность тягостное бремя. Но не столько для ее носителей, сколько для окружающих.
Не существует отдельно мудрости жизненной и книжной. Есть лишь мудрость истинная и ложная.
Если с каждого по нитке, получится такой клубок, из которого и не выпутаешься.
И не помнящие родства обретают отменную память, когда решается вопрос о праве на наследство.
Неудивительно, что музыку для ног уместнее слушать в самой удобной обуви — кроссовках.
Парадокс: мыслит парадоксами, но предпочитает вслух их не высказывать.
Крылатое слово отличается от броской фразы большим радиусом полета.
Медные лбы обладают большой крепостью, но, увы, не могут высечь искру вдохновения.
Сколько спелых яблок упало на землю, так и не дождавшись своего Ньютона.
Если интеллект — средство познания мира, то сколь многие живут не по средствам.
Интересно, относится ли к дозволенным формам собственности обладание чувством юмора?
И в бездне премудрости есть свои подводные камни.
Жизнь — это кроссворд, который никому не удается разгадать до конца.
Тот, кто смеется над собой, всегда найдет единомышленников.
Где тот Сизиф, который сумел бы сдвинуть с места все лежачие камни?
Иная карьера кажется лишь ученической прелюдней к полному собранию мемуаров.
Присвоить чужую мудрость не сложнее, чем нанизать отборные жемчужины на гнилую нитку.
Афоризм — это аристократ в мире слов. Не потому ли над ним так часто карающим ножом гильотины занесено безжалостное редакторское перо?
Строки его романа напоминали нескончаемые провода, на которых изредка поблескивали огоньки афоризмов.
Ему не чуждо ничто сверхчеловеческое.
В политическом театре зритель иногда выбирает актеров, но никогда — постановщиков.
На гербе каждого правителя, как и на гербе врачевателя, должно быть начертано: „Не навреди!“
Единственный вид графомании, заслуживающий публичного наказания — неуемная страсть к сочинению политических речей.
Совсем непохожие братья. Старший полжизни шел к своей персональной „Волге“. Младший — уже оседлал персональный „Мерседес“, а посему считает старшего неисправимым консерватором.
Течение его мысли с годами приобрело злокачественный характер.
Бывалый охотник украшал свою комнату шкурами зверей. Заслуженный критик — газетными вырезками с собственными разносными рецензиями.
Спешащий впереди паровоза вагон радикалов рискует повредиться при лобовом столкновении, болтающийся в хвосте поезда вагон ретроградов — при ветхости мостовых опор.
Самодельщик, самодельщик… Ну а сочинитель разве не самодельщик?
В садоводстве всего приятнее пожинать спелые плоды, в искусстве — лавры. Жаль только, что лавр — это еще более привередливое растение, чем яблоня или груша.
Разница между гремучей змеей и литератором N лишь та, что яд змеи, взятый в малых дозах, приносит облегчение при ревматизме, а яд литератора N, в любых дозах, вызывает лишь отравление.
Вы ищете пристойное имя для своей непотопляемой партии? Вот оно — Партия Благих Намерений.
Его мысль подобна шаровой молнии — проскользнет в любую щель, но тут же лопнет с оглушительным треском.
Юмор — звонкий щит, смягчающий удары жизни, сатира — острый меч, ирония — лишь маленькое зеркало. Отчего же блеск зеркальца приводит в бешенство куда чаще, чем звон щита и стук меча?
Времена меняются — и словесная руда из отхода производства превратилась в доходный товар.
Для того, кто намерен во всех тонкостях постичь искусство перестроения рядов, нет лучшей настольной книги, чем Устав караульной службы.
Тот, кто пренебрегает мелочами жизни, рискует и саму жизнь превратить в разменную монету.
Диагноз: Вялотекущий литературный процесс, осложненный публицистической лихорадкой.
И игрокам от политики не повредит старое правило шахматистов: „Взялся — ходи!“
Литература — неугасимый костер, афоризмы — взлетающие над костром искры. Критика — треск сырых поленьев.
Смех сквозь слезы полезен вдвойне. Слезы промывают глаза, смех прочищает легкие.
Гробокопательство всегда связано с некоторым риском. Проделываемое же на газетных страницах, оно не только безопасно, но и весьма выгодно.
Ничто с такой неотвратимостью не приводит политика к пропасти, как неуемное желание каждый свой шаг сделать достоянием истории.
Секреты секса имеют такое же отношение к таинствам любви, как умение надевать балетные туфли к искусству классического танца.
Книга миниатюр — спринт читателя, но марафон автора.
Даже в самооплевании необходимо чувство меры.
Нет более взрывоопасного сочетания, чем узость взглядов и широта натуры.
И на перекрестках мнений никогда не бывает недостатка в незванных регулировщиках.
Нет ничего прожорливее сплетни, она найдет себе пищу и в пустыне.
Ничто так не наталкивает на мрачные размышления, как чья-то неистребимая склонность к беспочвенному оптимизму.
Когда начинают говорить даже камни, и камни преткновения спешат включиться в общий хор.
Девиз плагиатора: Самое важное — уметь собраться с мыслями, пусть даже и чужими.
Тот, кто привык без конца пользоваться милостями природы, в конце концов не дождется и милостыни.
Романисты — пехотинцы литературы, поэты — ее горные стрелки, пародисты — смертники.
Нечасто найдется тот, кто поддержит талант, но всегда тот — кто готов разделить успех.
Сила любви определяется степенью ее бескорыстия. Любовь — это высшая степень доверия.
И среди тех, кто топчется на месте, встречаются марафонцы. Их забег длится всю жизнь.
Природа не только самый великий, но и самый бескорыстный художник. Она не требует гонорара за свои щедевры.
Не лучше ли вообще не поворачивать реку вспять, чем делать это потом снова.
Если победителей не судят, они наверняка вскоре начнут проигрывать.
Единственный вид пения, доступный безголосому — пение с чужого голоса.
На всякое крылатое слово найдется охотник… подрезать ему крылья.
Время подобно спортсмену-многоборцу. Оно то плывет, то бежит, а то и несется вскачь.
Есть люди, подобные компьютеру. Для них существуют лишь те программы, которые составлены другими.
Самая современная мода — максимум вкуса и минимум претенциозности.
Лучше быть даже белой вороной среди людей, чем белым пятном на карте человечества.
Грубость — это негодное орудие утверждения мнимого достоинства.
Водка сперва проявляет худшие свойства человека, а позже закрепляет их.
Метод проб и ошибок подходит для многих, но только не для непогрешимых.
Сказать про иные модные песни — они просты, как мычание, значит польстить авторам этих песен.
Печально, когда закапывают в землю свой талант, печально вдвойне — когда чужой.
Афоризм — это роман, выдержавший испытание усушкой и утруской.
И непримиримым противникам монархии едва ли стоит обходиться без царя в голове.
Опытный плагиатор в глубине души считал себя ювелиром, превращающим необработанные алмазы в бриллианты.
А может ли тот, кто всегда встает с левой ноги, идти в ногу со временем?
Есть карлики, которые предпочитают называть себя мини-гигантами.
Смех по обязанности столь же нелеп, как рыдания по заранее составленному графику.
Даже книги, если их не читают, становятся памятником невежества их обладателя.
Чувство меры можно соблюсти во всем, но только не в глупости.
Афоризм — специфическая форма борьбы с литературными излишествами.
Порой зеркало души не столько глаза, сколько зеркальные очки с фирменной наклейкой на полстекла.
В одну реку нельзя войти дважды, пока ее не превратили в стоячее болото.
Нередко слабости телесные — лишь продолжение слабостей душевных — лености, беспечности, неразборчивости.
Не потому ли он и смотрит в бутылку, как в зеркало, что внутри ее пустота?
Самое неподдельное негодование вызывают поддельные чувства.
Можно ли сказать о близоруком и дальнозорком, что „в среднем“ у них нормальное зрение?
Когда рвутся узы Гименея, на весах Фемиды фунт семейного лиха перетягивает пуд совместно съеденной соли.
Можно ли сказать о том, кто держит своего Пегаса в черном теле, что он ставит на темную лошадку?
Насколько легче прощать ближнему его недостатки, чем признавать его достоинства.
Аплодисменты: условность, но безусловно необходимая.
На всякий яд найдется противоядие, нет лишь противоядия на ядовитое слово.
Где тот фирменный гроб, в который он смог бы взять все свои фирменные вещи?
Пускай себе все меряет на свой аршин. Лишь бы не объявлял его всеобщим эталоном.
В сражениях с природой могут быть победители, но не может быть победного конца.
Необходимо деятельно бороться против худшей разновидности глупости — деятельной глупости.
Он и свое больное самолюбие пытается лечить грязями. Чувствует облегчение после того, как обольет грязью другого.
Нет ничего более далекого от золотой середины, чем посредственность.
Книжный шкаф, набитый книгами, которые никто не читает, можно смело назвать книжным саркофагом.
Чувство юмора — иммунитет души, который вырабатывается при соприкосновении с жизненными невзгодами.
Жизнь учит, но, увы, не оставляет на повторный курс.
Хочешь жить — умей вертеться, но после не сетуй, что жизнь промелькнула перед глазами.
Образование бывает незаконченным или законченным, но самое лучшее то, что не кончается никогда.
Сколько крылатых слов можно извлечь из недр орфографического словаря! Вопрос лишь в том, как это сделать.
Пусть взгляды будут тверды, но не настолько, чтобы об них разбивались все разумные доводы.
Истинную цену пятака хорошо прочувствует тот, кто забудет опустить его при входе в метро.
Прискорбно, если все представления о достоинстве исчерпываются лишь представлением о достоинстве денежных знаков.
Ведь это же смешно! Смеяться над тем, кто недостоин даже осмеяния.
Тот, кто сочиняет афоризмы, достоин похвалы уже за то, что не утомляет читателя.
Лишь из одних правил ни для кого не должно быть исключений — из правил хорошего тона.
Исхоженных путей множество, но все же меньше, чем охотников по ним ходить.
Если его недостатки — продолжение достоинств, то насколько же продолжение внушительнее начала!
Всегда легче уяснить то, чего делать нельзя, чем то, что делать можно.
Удивительно ли, что легче всего надевать новые маски человеку без собственного лица?
Любимая поговорка анонима: Перо смелее языка.
Чтобы оставить за собой последнее слово, вовсе не обязательно обладать обширным словарным запасом.
Степень глупости обычно соответствует степени самодовольства.
Если года — богатство, то это единственный вид богатства, с которым многие расстались бы без сожаления.
И философскому складу ума не повредит надежный управляющий.
Разве могут быть сезонные скидки для полетов фантазии?
Есть масса способов заявить о себе в полный голос, даже не открывая при этом рта.
И железная логика рассыпается, словно ржавчина, при соприкосновении с логикой женской.
Разумеется, простота хуже воровства. Не будь простаков, что бы стали делать воры.
Главная сложность — даже не в том, как связать два слова, а в том, как их отыскать.
Можно ли высоко оценить постоянство в любви, если его единственная причина — отсутствие возможности выбора?
Если одним язык дан чтобы скрывать свои мысли, то другим — чтобы обнаруживать их полное отсутствие.
Иногда и цветной телевизор способен изрядно обесцветить жизнь.
Ничем не делятся столь охотно, как своими заблуждениями.
Случается, что и сокровища иной души так и остаются неоткрытым кладом.
Труднее всего среду обитания уберечь от тех, кто сорит словами.
Тот, кто не делает ошибок, может смело вступать в состязание с роботом.
Чтобы не уподобиться Прокрусту, даже при употреблении своей мерки следует соблюдать чувство меры.
Служенье муз не терпит суеты. Но не многовато ли суеты вокруг служителей муз?
Тот, кто сделал наименьшую из нескольких глупостей, вряд ли может сказать, что сделал удачный выбор.
Удивительно, что больше всех отстает от времени тот, кто живет лишь сегодняшним днем.
Пребольно ударить может и самая плоская шутка.
Лаконичность — достоинство для каждого. И даже для глупца.
Любимая поговорка редактора: Не всякое лыко в строку.
Порой лицо — отражение души, порой не более чем место наложения косметики.
Тому, кто рассчитывает прыгнуть выше головы, нужно как минимум иметь голову.
Прежде чем требовать точку опоры, дай слово, что не воспользуешься ею чтобы перевернуть мир.
Наибольшую пользу приносит работа над собой, что далеко не всегда сказывается на размере зарплаты.
Удачный обмен: обменял книжный шкаф, которым не пользовался, на книги, которые не читает.
Плохо — если на ухо наступил медведь, еще хуже, когда ходячая истина.
Поговорка: овчинка выделки не стоит, безнадёжно устарела после того, как в моду снова вошли шубы из овчины.
А может НЛО — это летающие в воздухе блестящие идеи?
Большой жизненный опыт — преимущество. Но разве судить о вкусе хлеба может лишь тот, кто съел весь каравай?
Одни озаряют все вокруг блеском мысли, другие — лишь блеском лоснящегося от сытости лица.
Чувство меры — это такое достоинство, без которого все остальные достоинства мало стоят.
В рубашке родился, жаль только не пришлась она ему впору.
Сборник афоризмов не заменит романа, но и иной роман не стоит хорошего афоризма.
Пусть нестареющие истины глубоки, но провалы в памяти порой бывают еще глубже.
Нелепо включать безликого в число личных врагов.
Закопав талант в землю, на всякий случай обозначь место.
И иные цветы жизни не переносят открытого грунта.
Для иных ценителей и книга — всего лишь один из пунктов в длинном реестре дефицита.
По убеждению некоторых, автомобиль не роскошь, а средство самоутверждения.
Если не в силах красить свое место, то хотя бы не черни его.
И в двух соснах немудрено заблудиться, если они стоят среди поваленного леса.
Иной историк напоминает графолога, берущегося определить характер героя по шрифту на его пишущей машинке.
А стоит ли последнее слово в споре выбирать из числа самых последних слов?
Лучший способ вербовки в партию ушедшего тирана — по сто раз на день посылать вслед ему проклятия.
Хорошо соловью — его не только баснями кормят.
Эволюция эстрадной песни — от богатства мелодий к фейерверку междометий.
Старый лозунг на новый лад: Железной рукой загоним человечество в рынок!
Победителей не судят, их обсуживают.
Профессиональные ниспровергатели истлевших идолов напоминают жрецов, приплясывающих на шкуре не ими поверженного зверя.
Новые девизы на фамильных гербах Лебедя, Рака и Щуки: Консенсус! Консолидация! Конвергенция!
Пьедесталы не терпят пустоты.
Как часто чужие пороки бичуют лишь затем, чтобы с еще большим комфортом предаваться собственным.
Сказать: „Ну как можно улыбаться в такое время?“, это все равно что возмутиться: „Как вы смеете дышать, если на ветру перехватывает дыхание?!“.
Иногда и семеро ждут одного, с ножницами. После того, как семь раз отмерят.
Верный признак величия — признание величия чужого.
Даже двуликого Януса не может не волновать проблема поиска своего единственного лица.
Порой черты сходства с человеком в футляре можно обнаружить и у того, кто едет в лимузине последней модели.
Как правило, самая длинная жизнь — у самых коротких афоризмов.
Некоторые литературные новобранцы готовы и пером пожертвовать, лишь бы увидеть разжалованных в рядовые литературных генералов.
В наши дни прибрежные плакучие ивы более всего опечалены судьбой погибающих речек.
Лучше, когда свою красоту не сознают, чего не скажешь о глупости.
И отсутствие своего стиля — это тоже своего рода стиль.
Часто книга не столько пища для ума читателя, сколько повод для тщеславия собирателя.
Сколько же сил нужно для того, чтобы признаться в собственных слабостях!
Сочинитель, отлученный от печатного станка, подобен гончару без печи и гончарного круга.
Новоселам следует опасаться не столько стихий земных и небесных, сколько прорабов, приверженных методу проб и ошибок.
Как бульдога не стриги, все равно пуделем не станет.
Девиз киношника-чернушника: Грязь вывезет!
Когда наглость — второе счастье, первого быть не может.
ЛИТЕРАТУРНАЯ АЗБУКА
Афоризмы — это невесомые лепестки сусального золота, которыми время от времени подновляют сияющий купол древнего храма литературы.
Афоризм — это высший пилотаж изящной словесности, что, впрочем, мало отражается на размере гонорара.
Аберрация, амбивалентность. Специальные термины, без которых не обходится ни один солидный литературоведческий трактат.
Баталии словесные. Хотя баталии словесные и обходятся без кровопролития, но не обходятся без жертв.
Большая книга — как большой корабль — без балласта не обходится.
Веяния противоположные. Сегодня противоположные веяния — гигантомания и миниатюризация заметны не только в технике, но и в литературе.
Графоман — сочинитель, до конца дней своих обреченный оставаться единственным почитателем собственного творчества.
Группы литературные — сплоченные неформальные объединения, в которых не первый год торжествуют принципы коллективного и семейного подряда.
Дебют — последнее утешение обласканных Музой пенсионеров.
Критика испепеляющая — лучший способ разжечь огонек интереса к подвергнутому публичной экзекуции.
Литератор профессиональный — род занятий, обещающий, по прогнозам футурологов, стать в нашей стране наиболее массовым.
Литература производственная — зрелый плод конвейерного способа труда.
Натурализм крайний. Еще вчера робкий ручеек, превратившийся сегодня в бурную реку с названием Чернуха.
Одописец — распространенная профессия, занимающая достойное место в ряду древнейших.
Острая сатира — ложе, усеянное гвоздями. Не тревожит лишь закаленных отшельников и тех, у кого от рождения дубленая кожа.
Отсебятина. Если где и ценится, то разве что в сочинительстве.
Пегас — требующий жертв свирепый единорог, кем-то в шутку прозванный крылатым конем вдохновения.
Писательство — один из самых изощренных способов пожизненного самоистязания.
Плагиатор — коллективист по натуре. За письменным столом ему присуще чувство локтя.
Полемика литературная. Жаркий спор о чем угодно, но только не о литературе.
Постмодернизм — это тяжкий похмельный синдром после роскошного пиршества золотого века классической литературы.
Проза. Из всех видов прозы самый общедоступный — проза жизни.
Публицистика современная. Один из видов регулярных военных действий с применением искусства восточных боевых единоборств.
Роман — старомодный, но добротный материал, из которого умелый закройщик всегда сумеет выкроить практичный комикс или видеоклип.
Слова. Бывают печатные, непечатные и припечатывающие.
Слово — самый трудный в обработке, но зато и самый долговечный материал.
Соавторство — испытанный способ приобщения к литературному цеху. Не путать с соучастием.
Сочинитель многословный. Подобен незадачливому стрелку. Тот, кто промахивается пулей, промахнется и дробью.
Художник слова. Отличается от обычного художника тем, что не может создать шедевр с помощью одной лишь черной краски.
К началу страницы 
Предыдущий автор На главную страницу Следующий автор 
