Жестокость и трусость — одного поля ягоды.

Жёсткость — это детерминированная жестокость.

Жёсткость не попирает справедливость, жестокость исключает её.

Резкость — ещё не грубость, но уже не вежливость.

Опаснее любого оскорбления „инфарктная“ манера разговора.

Чаще хамство скрывают от посторонних и выплёскивают на близких, реже — наоборот.

Мелочная обидчивость и чувство собственного достоинства несовместимы.

Брюзжание — атрибут старости, календарной и преждевременной.

Мазохизм и садизм в микродозах — элементы человеческой натуры.

Фетишизм в малой дозе — атрибут характера. У всех есть мелочи, которыми безмерно дорожат, которые рождают чувство теплоты, успокоения.

Альтруизм и эгоизм — две стороны медали, венчающей фасад нормальной человеческой общности.

Без эгоизма не может быть честолюбия; без честолюбия не может быть прогресса.

Альтруизм без эгоизма — как костюм без подкладки — украшает, но не греет.

Порой огонь любви к себе сжигает все остальные чувства и на пепелище души, как после лесного пожара, уже не может что-либо родиться.

Следует выделять два уровня альтруизма: первый — готовность воспринимать интересы другого как свои собственные, второй — „готовность жертвовать для другого своими личными интересами“. (Первый уровень — наше дополнение к словарному определению альтруизма, приведённому в кавычках.) Выделение двух уровней существенно расширяет само понятие „альтруизм“, тем более что альтруистов первого уровня несравненно больше, чем второго.

Жертвенность — по сути, вторая, высшая форма альтруизма.

В эгоизме, как в айсберге, есть две части: невидимая и видимая. Первая — это минимум, формирующий личность, закладывающий базу альтруизма; вторая — “излишек“, не красящий личность, — то, что в быту называют эгоизмом.

Существует единый термин „эгоист“, объединяющий два разных понятия: человек, для которого существуют только собственные интересы, и человек, для которого существуют как собственные интересы, так и чужие, но собственные — преобладают. Эгоистов в первой трактовке сравнительно мало; эгоисты, согласно второй трактовке, составляют подавляющее большинство человечества, а, следовательно, это норма для человека. Поэтому целесообразно разделение единого термина „эгоист“ на два термина: „эгоист“ и, назовём так, „неэгоист“. Неэгоизм, как приоритет собственных интересов, не исключающий отзывчивости к интересам окружающих, соответствует природе человека. Действительно, таких людей в быту не называют эгоистами.

Эгоцентризм, в нашей трактовке, — самоуглублённость, внутренняя сосредоточенность творческой личности.

В отличие от эгоизма, эгоцентризм — это жизнь в себе, а не для себя.

Спор умных сближает, а глупых — ссорит.

Абсолютный ум и абсолютная глупость так же немыслимы, как абсолютная истина.

Нет универсального ума и нет универсальной глупости — у человека в разных сферах различный уровень мышления.

Эклектика мышления — сочетание глубокого ума с элементарной глупостью в быту.

У одних — ум лежит на поверхности, а глупость прячется в глубине; у других — наоборот.

Умный ищет объяснения событий в пределах вероятных вариантов; глупец не отличает варианты вероятные от невероятных.

Умный выстраивает концепцию согласно фактам, глупец притягивает факты к готовой концепции.

Умный выражается кратко; глупцу свойственна патологическая обстоятельность.

Мыслящим всё в жизни представляется сложным и трудным; от недомыслия всё кажется простым и лёгким.

Есть умная, есть глупая манера разговора. Одно и то же сказано, одни и те же произнесены слова, а сразу видно — умница или глупец.

Глупец любит умничать, а умный нередко прикидывается глупцом.

Глупость и доброта сочетаются чаще, чем доброта и ум.

Ум и твёрдость сочетаются реже, чем глупость и упрямство.

При длительном контакте умного с глупцом глупый не становится умнее, а умный глупеет.

Умные не презирают окружающих — они находят в каждом хоть крупицу разума, а глупые считают всех глупцами.

Глупец насмехается над умным чаще, чем умный над глупцом.

Глупости изрекают не только глупцы, но и умные, однако последние это сразу осознают.

Умный понимает свою неправоту; глупец мнит себя всегда правым.

Умный порой сомневается, глупый — сомнений не ведает.

Умный не судит о том, в чём не компетентен; компетентность глупца, в его понимании, — безгранична.

Глупцы и гении говорят невпопад.

Глупость так же разнообразна, как и ум.

И умному иногда впору дурацкий колпак.

Игра природы — одухотворённое лицо обиженного Богом и „крупным шрифтом“ глупость на лице у умницы.

И даже у интеллектуала бывает, хотя и редко, „глупая“ улыбка или „глупый“ смех.

По-настоящему умён тот, у кого характер подчиняется уму.

Достоверный критерий ума — понимание своих жизненных интересов.

Ум оценивается в зависимости от ума оценивающего, но зависимость бывает и обратной, и прямой: чем глупей оценивающий, тем в его глазах умней оцениваемый; чем умней оценивающий, тем он больше ценит ум оцениваемого, если тот действительно умён.

Терпимость к глупости — признак ума; терпимость к инакомыслию — признак культуры.

Разум видит дальше, чем сердце; сердце ощущает глубже, чем разум.

Большой ум встречается редко, большое сердце — ещё реже, а сочетание их — величайшая редкость.

Житейский ум и профессиональная смекалка не обязательно шагают в ногу.

Добродушие — ещё не доброта; сообразительность — ещё не ум.

Должность имитирует ум — и в глазах самого должностного лица, и в глазах окружающих.

Остроумие — не острота ума, а его сверкающая оболочка.

Остроумие — резвая лошадка, которая бегает только по корде, — за нею непросто угнаться, но на ней далеко не ускачешь.

Глупость

Глупость — это не столько непонимание элементарного, сколько неадекватность его восприятия.

В глазах глупца перлы — плевелы, а плевелы — перлы.

Глупость — неумение отличать главное от второстепенного.

Одно из проявлений глупости — неспособность аккумулировать жизненный опыт.

Дурака жизнь лупит, но не учит.

Недостаток и „избыток“ чувства юмора — в равной степени атрибуты глупости.

Мудрая природа лишила глупца понимания своей глупости, одарив его счастьем неведения.

Глупец уверен, что если он не понимает чего-либо, то это непонятно всем, и, наоборот, возмущается, если другие не понимают того, что понятно ему. Здесь корень амбициозности глупца.

У глупца попытка осмысления рождает перевозбуждение.

Обидчивость, вспыльчивость и упрямство — генетическая триада глупости.

Безапелляционность суждения — печальная прерогатива глупца.

Отсутствие самокритичности — нередко моносимптом глупости.

Глупость в орнаменте самовлюблённости портрет, достойный рамки.

Самовлюблённый дурак бедствие для окружающих.

Императивная глупость, направленная на добро, оборачивается злом.

Глупость проявляется чаще не в словах, а в поступках (он так разумно говорит, он так бездумно поступает).

Многие люди растут в атмосфере глупости и мещанства. Но одни из неё вырастают, а другие врастают в неё.

Глупость камуфлируется бойкостью.

Образованность может не покрывать, а обнажать глупость.

Недостаток ума подчас маскируется памятью; недостаток памяти нередко стимулирует мышление.

И глупец может дать разумный совет или, чаще, индуцировать от противного правильное решение.

Хуже нет советчика, чем глупец с апломбом.

Чем меньше ума — тем меньше потребность в совете, тем больше склонность к поучениям.

Глупость не просто поучает, а навязывает свое мнение, кстати, не собственное, а заимствованное.

Говорливый глупец — генератор благоглупостей.

Можно бороться со всем, кроме глупости глупость непобедима.

Глупость сильна упрямством.

Чем глупее человек, тем труднее ему сломать свой стереотип мышления. Отсюда — упрямство глупца.

Глупость, порождающая упрямство, плюс глупость, вытекающая из упрямства — двойная глупость.

Глупость неуправляема, ибо не ведает, что творит.

Держать себя раскованно с дураком рискованно.

Собственная глупость опасней, чем чужая подлость.

Дороги глупости и подлости порой пересекаются — руками глупости творится подлость.

У горя много родителей, но плодовитее всех — недомыслие.

Глупость — Генератор Горя.

„Горе от ума“ и „горе от глупости“ — мнимая эклектика. Две крайности — „большой ум“ и „большая глупость“ — действительно источники горя. Не ведает горя „золотая посредственность“.

Есть особая категория дураков — дураки рафинированные. Их глупость проявляется лишь в экстремальной ситуации и её нелегко распознать. Их действия непредсказуемы.

В отличие от таланта, глупость часто генетически наследуема. Есть целые династии дремучих дураков.

Когда близкому человеку говорят, что он глуп — это не от ненависти, а от любви. Наивная попытка образумить.

Научить уму, разумеется, нельзя, но можно в той или иной степени активизировать мыслительный резерв.

Если разбить кору глупости, то иногда под ней обнаруживается живая мысль.

С человеком надо съесть пуд соли, чтобы вычислить его моральное кредо, но, чтобы определить уровень мышления, достаточно с ним выпить по стакану чая.

Нетерпимость к собеседнику — верный признак ограниченности.

Ограниченности часто сопутствуют бойкость и быстрота реакции — легче осваивать меньшую территорию.

Глупость не заслуживает презрения, ежели не рядится в тогу мудреца.