Всеобщее прозрение больше всего пугает незрячих.

Тяжела ты, кепка Мономаха.

Столько на свете зол, а выбирать дают только из двух!

Так долго нес чепуху, что надорвался.

Ничто так не украшает жизнь, как ее признаки!

Время, конечно, лучший лекарь. Но оно же в конце концов и убивает.

Суфлер — это слова, спущенные сверху, но идущие снизу.

Женщина схожа с Арктикой: у нее тоже есть полюс относительной недоступности.

Когда все вверх дном, не каждому дано до него опуститься.

С таким камнем за пазухой — и не тонет!

Столько голов пробивают стену, что ее становится жалко.

Когда провожают по уму — дурдома переполнены.

Если дуракам везет, то счастливых гораздо больше, чем мы думаем.

Сколько бесплодных споров рождает истина!

Призыв „Не щадить живота своего!“ для героев и обжор звучит по-разному.

Кто старое помянет, того историком назовут.

Современный романс: „Я индекса ее не знаю“.

Лучше, когда льет просто из облака, чем из облака в штанах.

Не всем по карману отовариваться на Общем рынке.

Дети голой истины редко рождаются в рубашках.

Дипломат о женской фигуре: „Статус — во!“

Жизнь — это форма существования. А содержания опять нет.

Плоды раздумья нередко с червями сомнения.

Иногда гений и злодейство созвучны: Данте и Дантес.

Гримаса демократии: народ освободили условно.

Порой истина настолько голая, что возбуждает даже кастратов.

Это еще цветочки. Будет и Ягода.

Как жаль, что способность делиться осталась только у простейших.

Время собирать камни. И вешать их на шею.

Инвалид I группы захвата.

Завоевание российских „демократов“: навоз и ныне там!

Так хочется крикнуть: „А все-таки она плоская!“. Но страшно — сожгут на костре.

— Солнце — это я! — заявил Людовик XIV. С тех пор светило в пятнах.

Предпочел голой истине ложь в бриллиантах.

Спецсектор для метания грома и молний.

Если будущее за нами, значит, ему ничего не достанется.

Высшая мера весов — 9 граммов.

Я еще могу понять почетное „Ур-а-а!“, но почетный „Карау-у-ул!“ ?

У эрогенных зон — свои авторитеты!

Немые сцены из жизни немого народа.

И вы хотите победить с таким ограниченным контингентом?! (Читать с одесским акцентом.)

Демоническая магия цифр: палата №6, шестая статья Конституции, шесть соток — и все это в одной шестой части света!

Кто хорошо смеется, тот смеется последний раз.

Не пей, Иванушка, — свиньей станешь. (Аленушкина мудрость).

Мы рождены, чтоб сказку сделать черной былью.

Как бы мне, Рябине, к Дубу перебраться: златая цепь на Дубе том.

Что может быть смешнее карлика на цыпочках?!

К сведению братьев-разбойников: завтра День открытых дверей!

Мечтал о синей птице — синекуре.

Змею в сказках так часто отрубали головы, что он стал символом мудрости.

— Не будите во мне человека! — предостерегал людоед.

Полный штиль: ни ветряных мельниц, ни Дон Кихотов.

У Робинзона — восемь пятниц на неделе.

Как же не быть девальвации: златая цепь — на дубах, золотое руно — на баранах!

А Колобка съели за то, что он так любил песни про тесто!

Сказочная акселерация: отец — мужичок-с-ноготок, сын — мальчик-с-пальчик.

Рожденный ползать летать не может? А Змей-Горыныч!

Все люди — братья. Кроме братьев-разбойников.

— Столько лет, и ничего не сделано для бессмертия! — сокрушался Кощей.

А дурак-то опять пошел в гору.

— Как дам по шее! — сказала гильотина.

Утро вечера мудренее: к утру многие заметно трезвеют.

Табличка на лобном месте: „Мест нет“.

Потомкам от воздушных замков остаются только развалины.

— Не свисти — денег не будет! — сказала жена Соловью-Разбойнику.

Как прекрасен этот мир, когда постятся людоеды.

Не доверяйте ключи от тайн Дуремарам.

Из русской народной сказки: изБУШка на ножках БУШа.

В королевстве кривых зеркал с кривой рожей чувствуешь себя уверенней.

Пьедесталы придумали карлики.

На ослиных ушах корона держится дольше.

Однажды, беседуя с Валентином Гафтом, я спросил его: „Как заметил классик, каждый рождается с задом, пригодным для трона. Вы были в шкуре мольеровского Людовика. Что нужно актеру, чтобы сыграть монарха?“ — „Как минимум, зад!“ — ответил Гафт.
Что ж, ответ, достойный Людовика. Итак, несколько мыслей с королевским уклоном.

Чтобы остаться в памяти потомков, иному королю достаточно пройтись нагишом.

Император без царя в голове.

Когда король голый, подданные думают о тряпках.

Сегодня — „Дурочка“, завтра — „Принцесса Турандот“.

Сколько нудистов выдают себя за голых королей!

Когда долго играют скрипки, кажется, что скончался очередной вождь.

Дефицит платьев на руку голым королям.

Ничто не стоит так дешево, как вежливость… королей.

Иные пажи, поддерживая платье короля, держат бразды правления.

Шахматная демократия: для пешки и короля — одинаковые клетки.

Наполеон боялся сквозняков, потому что родился в прихожей.

Приближенная к королю пешка почти всегда ходит первой.

Гроссмейстеры! Помните, ничья на руку королям!

В шахматных дворцах в покоях королевы встречаются не только офицеры, но и лошади.

И королей загоняют в угол.

В свите шахматных королей — большинство пешек.

А может, голый король был эксгибиционистом?

Все могут короли. Даже если они — импотенты…

Стриптиз моды: макси, миди, мини, голый король.

Не встречайте королей по одежке!

Король голый! Да здравствует король!

Один монарх в России все же остался: Царь-колокол…

На одном из древнегреческих худсоветов цензоры предложили скульпторам впредь создавать свои произведения с одной обязательной деталью — фиговым листком. — Идея неплохая, — сказал Фидий, — фиговые листки помогут лучше запомнить лики статуй.

— Значит, вы продолжаете утверждать, что она все-таки вертится? — строго спросили, где следует, Галилея. — Видите ли, — уклончиво ответил ученый, — взгляды, которые я выражаю, необязательно совпадают с моими собственными.

Находясь у подножия статуи Свободы в Нью-Йорке, один заезжий острослов заметил: — Свободе поставили памятник. Посмертно?

Великий Роден, придя как-то раз к себе в мастерскую и увидев полногрудую натурщицу, воскликнул: — Не пора ли поставить бюст бюсту?

Молодежная газета предложила ответить на вопрос: „Способствует ли прогресс улучшению нравов?“ — „Конечно, — ответил один читатель, — на Голгофе, например, построили фуникулер: ждут второго пришествия“.

Громовержец Зевс сидел на скале и смотрел в небо. Там, в бездонной синеве, парил орел, только что отведавший прометеевской печени. — Гордая птица, — подумал Зевс, — в ней есть что-то от Прометея.

— Как у вас холодно. Ваше преосвященство, — сказал Людовик XIII, опускаясь в кресло у нетопленого камина. — Чем больше еретиков, тем хуже с дровами, сир, — ответил Ришелье.